Когда живёшь у Большой Воды — видишь горизонт на расстоянии, измеряемом километрами. Иметь возможность смотреть далеко, не обрывая пустоту стенами городских зданий — особый дар местности. 

Это ощущение наличия пространства для взгляда, словно ему нужен простор, чтобы исполниться. 

В городе этого масштаба или постоянности этого масштаба нет: 

Я чувствую сжатие себя первые минуты, когда сажусь в поезд на свою полку. Хотя физически эта полка рассчитана под тело человека, и моё тело там умещается, и спустя время возникает ощущение, что есть сантиметры по бокам, куда можно пододвинуться. Первое время я утыкаюсь в других людей и узость поезда. Потом выхожу из него и снова чувствую, как расширяю занимаемое собой пространство, как свободно вокруг меня, и я с радостью занимаю эту свободу. 

Такое же ощущение, когда приезжаешь из города смотреть на Большую Воду. 

Этого чувства ждёшь, как великой радости. 

Ждёшь Большой Воды. 

И Большая Вода приходит.

Иногда она приходит как наводнение.

Сравнивает горизонт из стен и крыш домов с горизонтом водной глади. 

Приходит неожиданно. Посреди безмятежности. 

Вода, которая уносит с собой память, образ, историю.

Вода, которая в повседневной жизни не ощущается как разрушительная и мощная сила. 

И тогда Большая Вода это великая печаль. 

Вода в ноябре на Байкале двухметровыми чёрными волнами сносит заборы у берега, закидывает камнями бани. 

Своё время для больших волн на Байкале. 

Своё время для Большой Воды, которая унесёт дома и скроет деревни. 

Вода это время. 

Своя вода для большого времени.

Когда приходит время большой воды — остаётся только смотреть на её мощь и красоту перемен.

Разрушение это тоже красиво. 

Горизонт становится чище — взгляду становится просторнее. 

От Большой Воды. 

Это ожидание бывает радостным и печальным. 

А Большая Вода просто есть.